Дворянские Советы
Принято считать, что чуть ли не все российское дворянство после революции покинуло страну. Это не так. Согласно документам накануне Первой мировой войны дворяне в России составляли около 1,5% от всего населения империи – почти 1,9 млн. человек. После начала белой эмиграции в стране, по разным оценкам, остались от 500 до 600 тысяч лиц с дворянскими корнями.
Как ни пыталась в первые годы советская власть искоренить дворянство, это оказалось ей не под силу. Напротив, именно дворяне играли едва ли не важнейшую роль в становлении первого государства трудящихся. Стоит ли удивляться, если главный революционер Владимир Ульянов был дворянином. Его мать стала потомственной дворянкой в 1859 году, отец получили такую привилегию в 1877-м.
Из польских дворян происходил руководитель ЧК Дзержинский. Как и подобает представителям благородного сословия, Железный Феликс не чуждался великодушия. В гражданскую войну он спас беременную жену белого генерала Слащева и переправил ее через линию фронта к мужу.
Дворянами были преемник Дзержинского Вячеслав Менжинский и Михаил Бонч-Бруевич – доктор военных и технических наук. Дворянское происхождение имели и такие видные партийные деятели, как Крупская, Луначарский, Чичерин. Подсчитано, что вплоть до Великой Отечественной войны среди членов и кандидатов в члены Политбюро были более 10% дворян.
В поисках работы
Спасением для рядовых дворян были владение иностранными языками и широкий кругозор в области искусства и гуманитарных наук. Это и определило сферы их профессионального приложения: услуги в сфере образования – как в государственном, так и частном секторах или культурно-просветительская работа.
Приоритетной для дворян была занятость во внешнеторговых и внешнеэкономических организациях, особенно в период НЭПа. Еще одно направление – служба в советских госучреждениях, куда постоянно требовались специалисты с высшим образованием.
Те дворяне, у которых не было хорошего профессионального опыта, зачастую шли по пути «профессионализации хобби», пытаясь превратить свои прежние увлечения в источник заработка: охота, ремесло, любая востребованная творческая деятельность. Именно так к советскому режиму смог приспособиться художник Казимир Малевич.
В деревне Клопузово Вологодской области две бывшие помещицы организовали постоялый двор. Однако в феврале 1925 года на них составили два протокола за то, что предпринимательницы не платили налоги. Дело дошло до народного суда.
Несмотря на официальную заинтересованность в «буржуазных специалистах», значительная часть «бывших людей» не могла найти работу соответствующую уровню их квалификации. Советская власть по отношению к дворянству заняла двоякую позицию: формально предлагая сотрудничество и одновременно не доверяя ему.
Переселение рабочих в новые квартиры
Московский Совет переселял рабочих из проплесневевших подвалов и трущоб в лучшие жилые дома города; по одному из первых законов Советской власти специальные рабочие отряды проводили национализацию крупных зданий, на фабриках и заводах составляли списки нуждающихся в жилье, заявки на мебель. «Уплотняемые» домовладельцы, буржуа всячески противились заселению «своих» квартир и особняков, порой оказывали вооруженное сопротивление.
Закон строго выполнялся, в квартиры купцов, царских сановников было переселено около полумиллиона человек. Однако это помогло лишь отчасти смягчить остроту жилищной нужды трудящихся.
На глазах приходило в расстройство все городское хозяйство. Многие дома стояли как слепые, из рам без стекол торчали жестяные трубы самодельных печурок. Чтобы согреться, снимали полы в квартирах, жгли мебель и уличные заборы. Только за зиму с девятнадцатого на двадцатый год москвичи разобрали на топливо 5000 деревянных строений.
Почти не отапливались больницы, в школах ученики и учителя сидели в пальто, шапках и писали, если чернила не замерзали, не снимая варежек. Обмороженные, распухшие пальцы кровоточили, даже пустяковые царапины месяцами не затягивались.
Эпидемия в стране
Истощенные люди становились легкой добычей не только тифа и холеры, но и испанки — так называли тогда грипп. Газеты печатали горестную хронику «Эпидемия в цифрах» с примечанием: «Первое место по числу заболеваний по-прежнему занимает Москва»
Вьюги заносили наполовину обезлюдевший город. По тихим улицам изредка прозвенит одинокий трамвай с выбитыми стеклами; вот в центре Москвы, на Сретенке, вагон беспомощно застрял в сугробе, и пассажиры высаживаются; проваливаясь в снег, пробираются к пешеходным тропинкам, вьющимся вдоль домов.
Бывало, что женщины с сумрачными лицами возвращались из очередей с пустыми руками, так как хлеба вовсе не было. В «удачные» дни по улицам двигались вереницы салазок: горожане везли полученный прямо из вагонов паек — картофель, поленья дров.
Топливо, хлеб, транспорт… Транспорт, топливо, хлеб… Эти вопросы не сходили с повестки дня Совнаркома, Совета Труда и Обороны. Продовольственные маршруты были приравнены к военно-оперативным. Первоочередной заботой партии и правительства было спасти детей. Ленин говорил:
— Мы, взрослые, поголодаем, но последнюю щепотку муки, последний кусок сахара, последний кусочек масла мы отдадим детям. Пусть лучше эти тяжелые события лягут на плечи взрослых, но всячески пощадим детское население.
Работники народного просвещения обращаются к правительству с просьбой выделить дополнительные средства для детского питания. Владимир Ильич отвечает:
— Ставьте вопрос на первом же заседании Совнаркома. Я вас поддержу.
Просьбу удовлетворили. И вот что характерно. При обсуждении на СНК возник спор: каким детям помогать, только ли пролетарским или всем голодающим? Ведь это были годы классового пайка, и революция, безжалостно теснимая буржуазией, имела право, любое — моральное и формальное, думать прежде всего о нуждах трудящихся. Тем не менее Ленин целиком стал на сторону тех, кто считал, что у нас «не может быть отверженных детей».
Совнарком учреждает Совет защиты детей, а позже создается детская комиссия при Президиуме ВЦИК. Самые ценные продукты, такие, как яйца, масло, сахар, белая мука, распределялись главным образом по детским домам, школам, госпиталям и больницам.
Как-то Ленина спросили:
— Владимир Ильич, можно ли одним словом выразить, за что мы сейчас боремся?
— Хлеб,— ответил Ленин.
«Товарищи-рабочие! Помните, что положение революции критическое. Помните, что спасти революцию можете только вы; больше некому».
Чтобы предупредить повальный голод, гибель революции, писал Ленин, надо выделить десятки тысяч передовых, преданных социализму рабочих, которых не подкупишь взяткой, людей, способных сломить сопротивление кулаков и спекулянтов и достать хлеб. 60 тысяч коммунистов и беспартийных рабочих Петрограда, Москвы и других городов вошли в продовольственные отряды и, сами порой погибая под кулацкими пулями, заготовляли с помощью деревенской бедноты хлеб для страны, для фронта. Это были настоящие рыцари революции.
Горькой и печальной необходимостью называл Владимир Ильич принудительное изъятие хлеба, продразверстку: это озлобляло не только кулаков. Но у Советской власти не было иного выхода. Деревня ругала продотряды, однако невольно сравнивала их и поведение беляков. Контрреволюция не вводила никакой разверстки; она била мужиков шомполами, расстреливала, отбирая и скотину, и хлеб, и землю, которую дали большевики. Трудовое крестьянство видело все это и делало свой выбор.
8-ми часовой рабочий день
Когда мы говорим про первые декреты большевиков и советской власти, то все решения чередовались: политический и социальный характер. Декрет «О восьмичасовом рабочем дне» носил исключительно социальный характер. Фактически это был трудовой кодекс новой страны. Поэтому документ получился обширным. Нет смысла приводить его полностью (в архивах это может сделать каждый), возьмем только основные моменты:
- Рабочее время ограничено 8 часов в сутки и 48 часов в неделю. То есть 6 дней из 7 были рабочими.
- Рабочим должно предоставляться время для обеденного перерыва (не больше 1 часа) и выходные в праздничные дни.
- Наем на работу лиц моложе 14 лет запрещается. При найме на работу лиц моложе 18 лет — продолжительность рабочего дня устанавливается 6 часов.
- официальные выходные дни: 1 и 6 января, 27 февраля, 25 марта, 1 мая, 15 августа, 14 сентября, 25 и 26 декабря.
- По решению трудящихся все правила могут быть изменены для каждого предприятия в отдельности.
- За нарушение закона — до 1 года тюрьмы.
В целом Декрет установил четкие правила для рынка труда, но реально все еще менялось. Этот Декрет был временным решением.
Первые дни после революции
* — статья составлена по материалам Государственного архива России и по фактическим текстам первых Декретов, которые были утверждены большевиками.
Лишившись всего
Наиболее болезненной темой для дворянства было изъятие частной собственности. Согласно принятым советской властью декретам вся помещичья собственность безвозмездно передавалась крестьянам, а имения со всем инвентарем и усадебными постройками переходили в распоряжение волостных земельных комитетов и уездных крестьянских депутатов.
Сохранившиеся документы свидетельствуют о том, как в усадьбе Солохта Череповецкого уезда вся мебель, хозяйственные постройки, запасы зерна и муки распродавались за бесценок или передавались по акту частным лицам и государственным учреждениям. Такая судьба постигла практически все усадьбы, которые не являлись постоянным местом жительства их владельцев. Отныне там размещались сельскохозяйственные артели и коммуны.
Дворянам, которые после революции остались в своих усадьбах, советские власти отводили небольшие участки земли, но при условии ее самостоятельной обработки. Мало приспособленные для такой жизни дворяне очень быстро нищали. Какое-то время они обменивали свои книги и вещи на картошку и хлеб, но когда не оставалось, ни сил, ни средств, многие кончали жизнь самоубийством.
Сегодня потомки дворян, обиженных советской властью, пытаются вернуть себе незаконно конфискованное имущество. Однако, чтобы вновь обрести владения предков, они вынуждены соперничать на аукционах с новыми русскими, где чаще всего их усилия обречены на провал. Наследница знатного рода Вера Оболенская теперь может только разглядывать особняк кремового цвета на Мытнинской набережной Санкт-Петербурга, принадлежавший ее деду. Сейчас эти апартаменты заняты чиновниками.
Пристроенные династии
Знатные дворянские фамилии, если они не были замечены в антисоветской деятельности, в большевистской России пользовались маломальским уважением. Так, владевший 11 языками Николай Владимирович Голицын, занимавший до революции пост директора Главного архива в Санкт-Петербурге, при советской власти работал ученым-архивистом.
Его сын Кирилл стал известен как художник, оформляя музеи, выставки и подрабатывая в издательствах. Двоюродный брат Кирилла литератор Сергей Голицын публиковал рассказы в журналах «Мурзилка» и «Чиж», а также успел поработать топографом при строительстве канала имени Москвы.
Княжеский род Хилковых также быстро адаптировался к новым условиям. Так, Борис Дмитриевич Хилков после военной службы получил должность старшего редактора в отделе законодательства Реввоенсовета СССР, позднее работал бухгалтером в колхозе, однако в 1938 году попал под маховик репрессий и был расстрелян.
Представители купеческого рода Зворыкиных после революции активно выступали против трудовой занятости дворян. Экспроприации имущества для них были в наибольшей степени болезненны. Тем не менее они смогли свои увлечения переварить в источник заработка. К примеру, заядлый охотник Николай Зворыкин устроился на работу в Лесосоюз, параллельно печатаясь в охотничьих журналах.
Не смогли договориться
В течение четырёх недель, с 8 октября по 7 ноября 1917 года, 17 человек из Временного правительства пытались руководить страной, которая не желала им подчиняться.
Железнодорожники забрасывали правительство жалобами: дезертиры захватывали целые поезда, повергая в абсолютный хаос и без того разваленную инфраструктуру. Сами работники железных дорог при этом бастовали почти непрерывно.
Платить было нечем: необеспеченные денежные знаки в разгар Первой мировой начало печатать ещё царское правительство, а в сентябре 1917 дело дошло до появления легендарных «керенок», которые не стоили даже той бумаги, на которой их оттискивали целыми неразрезанными рулонами.
Настроения об отделении охватили всю страну — об этом заговорили не только на Украине и в Финляндии, но даже в Сибири: постановление «Об автономном устройстве Сибири» конференция местных сепаратистов-«областников» в Томске приняла ещё в августе.
В этих условиях правительственная должность была не синекурой, а изощрённым способом заработать нервный срыв и всеобщую ненависть. Третье коалиционное правительство за месяц своей деятельности не успело сделать практически ничего и запомнилось лишь парой ярких попыток, которые провалились: им не удалось ни заключить мир с Германией и её союзниками, ни начать аграрную реформу.
- Штурм Зимнего дворца, 25 октября 1917 года, Петроград, Россия
- globallookpress.com
7 ноября Временное правительство под руководством Керенского навсегда потеряло власть, что не вызвало никакого сожаления в российском обществе.
Сам Александр Керенский смог бежать из России и прожил остаток жизни в США. Судьба остальных членов последнего «временного кабмина» сложилась по разному: чей-то жизненный путь завершился на расстрельном полигоне, а кому-то удалось дожить до тихой старости в Монако.
Вся земля народу
Если первые декреты советской власти касались военной темы, то 28 октября начали решаться «гражданские» вопросы. Главнейшая проблема любой аграрной страны — земля. Поэтому третий Декрет назывался «О земле». Его основные детали:
- Вся земля конфискуется в пользу государства. Также конфискуются поместья, усадьбы, церковные и монастырские земли. Все имущество требуется переписать и передать в собственность революционному правительству. Порча любого имущества каралась расстрелом.
- Конфискации не подлежали земли простых крестьян и казаков.
- Все земельные вопросы решаются в соответствии с Крестьянским наказом о земле.
Декрет «О земле» также принимал Крестьянский наказ о земле (КНЗ). Суть этого документа: вся земля, природные богатства, хозяйства, скотоводческие и конные заводы, инвентарь и так далее — все передавалось в собственность государству либо общины (что было тем же государством). КНЗ отменял понятие частной собственности на землю и запрещал наемный труд. Вся земля делилась в равных мерах между трудящимися на ней.
Право на землю по Декрету получили все трудоспособные граждане без различий по половому признаку. Земельные наделы периодически требуется делить с увеличением населения. Земля закрепляется за человеком пока тот в состоянии ее обрабатывать. После — земельный участок изымается, а нетрудоспособный человек получает пенсию.
Собрание по земле в селе 1917 год
Что все это означает? Внешне — все очень красиво: земля народу. По факту принципы деления земли не прописывались. Но куда важнее — земля периодически делилась. Смысла развивать хозяйство не было — в любой момент мог прийти Председатель и попросить отдать кусок земли для «нового» претендента
Поэтому важно четко понять — земельный вопрос большевики не решили. Решать этот вопрос придется в первых пятилетках, загоняя людей в колхозы
Независимость городов в продовольственном деле
Директива «О расширении прав городских самоуправлений в продовольственном деле» полностью подорвала остатки предпринимательства и создало социально опасную обстановку в городах. Ниже перечислены основные пункты этого Декрета:
- Все продовольственные грузы конфискуются в пользу городского самоуправления. Посылки, проезжающие через город, помощь Красного Креста и других организаций — все конфисковывалось.
- Город вправе устраивать трудовую повинность для учащихся старших классов школы и для студентов.
- Руководство города имеет право взять под контроль любое предприятие. Представители города могли прийти в любую частную лавку, сказать что теперь она служит интересам города, город начинает набирать штат этой лавки, формировать ценовую политику и так далее. Подчинять города могли себе от лавки до целых промышленных комплексов.
- Определяется право равного получения пищи всеми жителями городов.
- Городское самоуправление вправе конфисковать любое помещение под надобности продовольственного дела.
Фактически городское самоуправление получило безграничную власть. Под прикрытием «продовольственного дела» можно было делать все что угодно.
Эпидемиологическая обстановка: крах здравоохранения
Ещё до начала мировой войны в Российской империи на учёте состояло 13 млн инфекционных больных с разной степенью тяжести протекания болезней (на 1912 г.). Пока санитарные службы и Российское общество Красного Креста сохраняли масштабные организационные и материальные ресурсы, правительству удавалось справляться с очагами заболеваний и не допускать новых масштабных эпидемий даже во время войны. Но когда рухнуло государство, то рухнуло и здравоохранение. В 1918 году в условиях Гражданской войны для инфекций наступило раздолье: в противостоящих друг другу армиях перманентно не хватало врачей (дефицит в Красной армии достигал 55%), вакцин и лекарств, медицинских инструментов, бань и дезинфекционных аппаратов, гигиенических средств и белья. По этим причинам армии стали первой жертвой инфекции. Тяжёлое санитарное состояние красных и белых войск тут же сказалась на гражданском населении и беженцах, с которыми военные контактировали: массово болели прежде всего в городах, перенаселённых и грязных вследствие миграций и развала городского хозяйства. Ослабленный иммунитет военных и мирных граждан (из-за ран, усталости и недоедания) также имел трагические последствия.
Военно-санитарный поезд, начало 20 в. (forum-antikvariat.ru)
Больница начало 20 в., Курган. (ural-meridian.ru)
Красные офицеры
Не соответствует действительности и утверждение, что большевики силой загоняли дворян в РККА, грозя их семьям расправой. Для многих дворян оказались близки идеалы и методы советской власти, иначе не объяснишь энтузиазм дворянина Тухачевского в подавлении антибольшевистских крестьянских восстаний на Тамбовщине.
Брусилов, совершивший в Первую мировую героический прорыв австро-венгерского фронта, отнюдь не под страхом наказания занимал высокие посты в Красной Армии. Не отвернулся от советской власти и его сын, впоследствии расстрелянный белогвардейцами.
Сегодня уже достоверно известно, что в Красной Армии из 75 тысяч офицеров 62 тысячи были дворянского происхождения. В то время как в Белой армии из 150-тысячного офицерского корпуса, только 35 тысяч принадлежали к благородному сословию.
В конце 1918 года была учреждена должность главнокомандующего всеми Вооруженными силами Советской Республики. Ее занял не безродный пролетарий, а потомственный дворянин, бывший полковник императорской армии Сергей Каменев. По своему статусу эта должность была равнозначна посту Сталина, который он занимал во время Великой Отечественной войны.
В дни советско-польской войны из бывших представителей высшего генералитета императорской армии был сформирован специальный орган — «Особое совещание» при главнокомандующем всеми Вооруженными Силами Республики. Его цель — разработка рекомендаций для командования РККА и советского правительства по отражению польской агрессии.
Под прессом
Период военного коммунизма (1918-1921 гг.) отметился огромным количеством арестов и внесудебных расправ. Под большевистским прессом оказалось немало выходцев из дворянского сословия.
Репрессии в отношении дворян часто носили характер спланированных «акций возмездия», как, например, после убийства Урицкого. Некоторые операции были направлены против определенной прослойки. Такой была операция «Большой фокстрот» в 1924 году, главной целью которой была дворянская молодежь, устраивавшая неприличные танцы.
Преследованиям подвергались известные представители дворянства, оставившие свой след в отечественной культуре. Одной из жертв военного коммунизма стал поэт Николай Гумилев, обвиненный в 1921 году в контрреволюционном заговоре. В 1919 году одесская ЧК арестовала и приговорила к расстрелу шахматиста Александра Алехина – будущего чемпиона мира. Только вмешательство одного видного большевика и дальнейшая эмиграция уберегли Алехина от трагической участи.
Трагичный исход
Ливеровский, Салазкин, Кишкин и Гвоздев скончались на родине по естественным причинам. Четырём другим оставшимся в СССР бывшим министрам последнего Временного правительства не повезло.
Министр юстиции Павел Малянтович в царское время работал адвокатом, защищал членов революционных партий, но в свою бытность во Временном правительстве совершил непростительную ошибку — подписал поручение об аресте Ленина. От последствий этого шага его не спас даже бывший подчинённый — некоторое время заместителем Малянтовича работал легендарный сталинский прокурор Андрей Вышинский. К нему Малянтович обращался после ареста в 1937 году, но Вышинский не заступился за бывшего руководителя, и в 1940 году его расстреляли.
Министр земледелия Семён Маслов после революции какое-то время работал по привычной специальности, занимая должность проректора Всероссийского кооперативного института. Но, попав в жернова одного из первых крупных процессов в сталинские годы, был обвинён по «делу Промпартии». Расстрелян в 1938 году.
Алексей Никитин, который совмещал сразу две должности — министра почт и телеграфов и министра внутренних дел, — в советское время несколько раз был арестован по обвинению в принадлежности к антисоветской группе, но каждый раз его отпускали за недостаточностью улик. Тем не менее 14 марта 1938-го Никитин был вновь арестован и обвинён в участии в контрреволюционной террористической организации. 13 апреля 1939 года Военная коллегия Верховного суда СССР приговорила его к расстрелу. На следующий же день, 14 апреля 1939 года, приговор привели в исполнение.
- А.М. Никитин
Военному министру Александру Верховскому некоторое время удавалось строить карьеру в СССР, но в начале 1930-х годов он был арестован по делу «Весна» (так назывались репрессии в отношении бывших офицеров царской армии. — RT). 18 июля 1931-го коллегия ОГПУ приговорила Верховского к расстрелу, но в декабре приговор заменили десятью годами заключения, а благодаря заступничеству Ворошилова ему удалось выйти на свободу.
Однако 11 марта 1938 года Верховского вновь арестовали. Его обвинили в активной вредительской деятельности, участии в антисоветском военном заговоре и подготовке террористических актов против руководителей партии и правительства. Через пять месяцев Александр Верховский был расстрелян на полигоне «Коммунарка» в Подмосковье.
Эпидемия чумы в Москве 1654 года
Тиф сыпной и брюшной, чума, оспа, сибирская язва — вот неполный список болезней, охватывавший Московское царство в XVII веке. Если же сюда добавить цингу и регулярные недороды, вызывавшие голод — то возникнет вопрос, как вообще выживали русские люди.
Такое разнообразие болезней и эпидемий должно было отразиться на медицинской службе, которая к концу XVIII века имела большой набор мер для борьбы с болезнями. Однако меры эти, конечно же, были недостаточными, а власти на местах часто допускали ошибки и проявляли полную некомпетентность. Вот как, например, боролось правительство с эпидемией чумы 1654 года.
Чума, начавшаяся в Астрахани, в конце июня 1654 года попала в Москву. В июле люди начали умирать с пугающей регулярностью, и 24 июля патриарх Никон и царица покинули Москву (царь Алексей Михайлович находился при действующей армии в районе Смоленска), и оставили в столице своих наместников — князей Пронского и братьев Хилковых. В августе началось лавинообразное увеличение больных. А дальше произошло повальное бегство из Москвы стрелецких полков, при этом ни Пронский, ни Хилковы не смогли этому помешать. Более того, Пронский в начале августа дал официальное разрешение москвичам и жителям слобод покинуть город и переселиться в окрестности. Сам Пронский умер от чумы 11 сентября, Федор Андреевич Хилков — по одним данным, 12 сентября, по другим — просто лежал при смерти, и умер позже, в 1657 году. В один час Москва лишилась и управления, и войск, и начальства. Даже арестантов сторожить было некому. В городе начались грабежи и разбои.
По оценкам Павла Аллепского, от эпидемии умерло до 300–350 тысяч человек, “Москва, прежде битком набитая народом, сделалась безлюдною. Собаки и свиньи пожирали мёртвых и бесились, поэтому никто не осмеливался ходить в одиночку, ибо если одолевают одинокого прохожего, то загрызают его до смерти”.
Все приказы на Москве были закрыты, дьяки и подьячие разбежались, ворота были открыты настежь за отсутствием сторожей и стрельцов, в Москве остались лишь те, кто не мог бежать.
А теперь вернёмся в начало августа и вспомним разрешение Пронского жителям покидать Москву. 10 августа эпидемия чумы началась в Звенигороде, 15-го — в Калуге, Тула и Торжок запылали ещё раньше, 26 августа развели карантинные костры Ржев и Суздаль, 5 сентября — Дедилов и Малоярославец.
К октябрю эпидемия охватила местности, которые позже стали Тверской, Рязанской, Нижегородской, Владимирской, Тульской, Тамбовской, Орловской, Черниговской, Ярославской губерниями. А всё из-за глупейшего разрешения покидать Москву, данного Пронским в попытке умаслить стрельцов. Именно бежавшие тогда из столицы стрельцы и принесли заразу в регионы.
В самой Москве также не были проведены решительные карантинные мероприятия, не закрывались церкви, не разгонялись скопления людей. Хотя власти знали о свирепствовавшей в Астрахани и Смоленске чуме, прибывшие оттуда не проходили ни санитарного осмотра на кордонах, ни карантинного задержания.
Москва 1600-ых годов | А.М.Васнецов
В итоге от чумы вымерли почти все сёла в радиусе 700 верст от столицы. Чума свирепствовала с августа до конца декабря, когда бактерию Yersinia pestis убили зимние морозы.
Главными выгодоприобретателями оказались выжившие священники, которые “приобрели огромные богатства, ибо, не успевая отпевать всех поодиночке, отпевали многих за раз, и брали за это сколько хотели. Обедня доходила до трёх рублей и больше, да и за эту цену их не всегда можно было иметь”.
За время чумы 1654–1655 годов Россия потеряла, по разным данным, до половины своего населения. Система кордонов не сработала, а противопоставить эпидемии жители могли лишь крестные ходы, молебны да святую воду.
Чума 1654 года настолько напугала Москву, что в 1665-м, узнав, что в Лондоне вспыхнула эпидемия “чёрной смерти”, Россия прервала все торговые отношения с Англией, а архангельская гавань была закрыта. В 1684 году в Москве отказались принимать посла от запорожцев, а в 1692-м — представителя от Донских казаков. Основание простое — ехали через “моровые” земли.
Вообще, к концу XVII века русские научились эффективно сдерживать распространение эпидемий, однако всё ещё не умели их лечить. При этом врачи и лекари вполне отличали корь от оспы, чуму от тифа и т. д., но действенных мер лечения и профилактики этих болезней не было. Справедливости ради, не было их и у врачей Западной Европы. Кроме того, система кордонов и карантинных мероприятий наносила большой вред торговле, а также вызывала голод.
