Подводные лодки третьего рейха

Конвой «Дервиш» и другие

Конечно, мы не знаем о всех тех закулисных переговорах, имевших место в то время; даже рассекреченная переписка Сталина с Черчиллем всех нюансов этого сложного периода нашей общей истории не открывает. Но есть факты, показывающие, что помощь англо-американские союзники СССР начали оказывать если и не сразу, то в достаточной степени своевременно. Уже 12 августа 1941 года из бухты Лох-Эве (Великобритания) вышел караван судов «Дервиш».

На первых транспортах конвоя «Дервиш» 31 августа 1941 года в Архангельск было доставлено десять тысяч тонн каучука, около четырех тысяч глубинных бомб и магнитных мин, пятнадцать истребителей типа «Харрикейн», также 524 военных летчиков из 151-го авиакрыла двух эскадрилий королевских военно-воздушных сил Великобритании.

Позднее на территорию СССР прибыли летчики даже из Австралии. Всего между августом 1941 года и маем 1945 года насчитывалось 78 конвоев (хотя в интервалах между июлем и сентябрем 1942 года и мартом и ноябрем 1943 года конвои не ходили). В сумме около 1400 торговых судов доставили в рамках программы ленд-лиза важные военные материалы в СССР.

Краткое изложение истории рейдов

Макет У-47 вид сбоку

Вид на U-47 сверху

Во время своей службы в Кригсмарине, U-47 затонула 30 коммерческих судов на общую сумму 162,769  GRT и один военный корабль в 29,150 тонн; она также повредили восемь торговых судов на общую сумму 62,751  GRT и один военный корабль из 10,035 тонн.

Первая кровь

Первой жертвой подводной лодки во Второй мировой войне считается британский пассажирский лайнер «Атения», торпедированный 3 сентября 1939 года в 200 милях от Гебридских островов. В результате атаки U-30 погибли 128 членов команды и пассажиров лайнера, среди которых было много детей. И все же объективности ради стоит признать, что для первых месяцев войны этот варварский эпизод не слишком характерен. На начальном этапе многие командиры немецких субмарин пытались соблюдать условия Лондонского протокола 1936 года о правилах ведения подводной войны: сначала в надводном положении останавливать торговое судно и высаживать на его борт досмотровую команду для обыска. Если по условиям призового права (совокупности международно-правовых норм, регламентирующих захват воюющими странами торговых судов и грузов в море) допускалось потопление корабля вследствие его явной принадлежности к флоту противника, то команда подлодки ожидала, пока моряки с транспорта пересядут в спасательные шлюпки и отойдут на безопасное расстояние от обреченного корабля.

Впрочем, уже очень скоро воюющие стороны перестали играть в джентльменство: командиры подводных лодок стали сообщать, что встреченные ими одиночные суда активно используют установленные на их палубах артиллерийские орудия или немедленно передают в эфир особый сигнал об обнаружении подводной лодки — SSS. Да и сами немцы все меньше горели желанием разводить политес с врагом, стремясь поскорее закончить благоприятно начавшуюся для них войну.

Большого успеха достигла 17 сентября 1939 года лодка U-29 (капитан Шухард), атаковавшая трехторпедным залпом авианосец «Корейджес». Для английского адмиралтейства потеря корабля такого класса и 500 человек команды была большим ударом. Так что дебют немецких субмарин в целом оказался весьма впечатляющим, но он мог бы стать еще более болезненным для противника, если бы не постоянные неудачи при применении торпед с магнитными взрывателями. Кстати, технические проблемы на начальном этапе войны испытывали практически все ее участники.

Дизайн

предшествовали более короткие . U-47 имел водоизмещение 753 тонны (741 длинную тонну) на поверхности и 857 тонн (843 длинных тонны) в подводном положении. Он имел общую длину 66,50 м (218 футов 2 дюйма), длину прочного корпуса 48,80 м (160 футов 1 дюйм), ширину 6,20 м (20 футов 4 дюйма), высоту 9,50 м (31 фут 2 дюйма). дюймов ) и осадкой 4,74 м (15 футов 7 дюймов). Подводная лодка оснащалась двумя четырехтактными шестицилиндровыми дизельными двигателями Germaniawerft F46 с наддувом мощностью от 2800 до 3200 л.с. (от 2060 до 2350 кВт; от 2760 до 3160 л.с.) для использования в надводном положении, два AEG GU 460 / 8-276. электродвигатели двойного действия общей мощностью 750 л.с. (550 кВт; 740 л.с.) для работы под водой. У нее было два вала и два гребных винта 1,23 м (4 фута) . Лодка могла работать на глубине до 230 метров (750 футов).

Подводная лодка имела максимальную надводную скорость 17,9 узла (33,2 км / ч; 20,6 миль / ч) и максимальную скорость под водой 8 узлов (15 км / ч; 9,2 миль / ч). В подводном положении лодка могла двигаться на 90 морских миль (170 км; 100 миль) со скоростью 4 узла (7,4 км / ч; 4,6 миль в час); при всплытии он мог проехать 8 700 морских миль (16 100 км; 10 000 миль) со скоростью 10 узлов (19 км / ч; 12 миль в час). U-47 был оснащен пятью торпедными аппаратами диаметром 53,3 см (21 дюйм) (четыре на носу и один на корме), четырнадцатью торпедами, одной морской пушкой SK C / 35 8,8 см (3,46 дюйма), 220 снарядами и одним 2-см (0,79 дюйма) зенитное орудие C / 30 . Лодка имела дополнение в размере от сорока четырех до шестидесяти.

Подвиг моряков-катерников Краснознаменного Балтийского флота

Экипаж МО-103 с командиром старшим лейтенантом Александром Коленко

26 июля 1944 года  вышла в свой первый боевой поход подводная лодка U-250 – одна из новейших в составе Кригсмарине. Субмарине предстояло действовать в районе у северного входа в Бьёркёзунд (позиция «Тринидад»).

Командовал U-250 капитан-лейтенант Вернер-Карл Шмидт, бывший лётчик морской авиации, награждённый двумя Железными крестами. Он был очень горд: его лодка несла новое секретное оружие – электрические торпеды «Цаункёниг» («Крапивник»). Да, этот «Крапивник» отправил на дно Атлантики немало английских и американских боевых кораблей и транспортов. Сам гросс-адмирал Денниц сказал, что «Крапивник» завоевал лавровый венок. А разгадать секрет «Крапивника» ни англичане, ни американцы, как ни старались, не могли – для этого нужна была сама торпеда. Но чтобы получить торпеду, нужно сначала «достать» подводную лодку. Англичане бросали на поиск германских субмарин, вооружённых секретным оружием, целые эскадры, но терпели фиаско. Теперь с «Крапивником» предстоит познакомиться русским. Конечно, в мелководном Финском заливе действовать сложнее, чем в Атлантическом океане с его огромными глубинами. Но он, Шмидт, покажет, как нужно топить русских. Здесь, на Балтике, он несомненно добудет третий Железный крест – рыцарский. Может быть, очень может быть, и с дубовыми листьями…
Размышления Вернера Шмидта прервал возглас вахтенного офицера:– Русский дозорный катер!– Срочное погружение! – приказал Шмидт.
Длинное стальное тело лодки моментально ушло под воду. Шмидт подошел к перископу.– Записывайте! – крикнул он вахтенному. – Итак: «30 июля 1944 года. 12 часов. Обнаружен сторожевой корабль противника». Да, да, сторожевой корабль, – строго повторил он, заметив недоумение офицера. – Торпедные аппараты к выстрелу готовить!
Советский катер (это был МО-105 под командованием старшего лейтенанта Г. А. Швалюка) стоял на якоре. Капитан-лейтенант долгое время наблюдал за ним через перископ перед тем,как выстрелить.– Мне приказано атаковать любую подвернувшуюся цель – размышлял Шмидт. – Кроме того, морской охотник – это цель, для которой одна торпеда – не расточительство. Ведь он сам по себе опасен для моей лодки.
В 12 часов 40 минуты с дистанции около 600 метров Шмидт выпустил по МО-105 из носового торпедного аппарата торпеду G7е. Она попала прямо в середину катера. От взрыва малый охотник переломился пополам. Его кормовая часть сразу пошла ко дну, а нос какое-то время продержался на воде. Почти весь его экипаж погиб.

Неожиданное наступление

Военачальник Анри Петен вспоминал: «Ничто не выдавало лихорадочную деятельность германцев, которая царила в секторе будущей атаки». Подготовку к операции немцы провели блестяще. На протяжении нескольких месяцев они развертывали артиллерию, а противник об этом и не догадывался.

Французы, что называется, разули глаза лишь в конце января 1916 года. Тогда авиационная разведка заметила необычное оживление на железных дорогах, идущих вдоль реки Маас. Стало понятно, что немцы готовятся к атаке, но вот в каком направлении? Петен вспоминал: «Высшее командование стояло перед вопросом, не разовьется ли германская деятельность скорее на востоке, чем на западе». И вскоре был сделан ошибочный вывод. Французы посчитали, что немцы готовят масштабное наступление на Русском фронте. Отсюда и оживление — солдат и технику просто готовили для передислокации на Восток.

Из-за недальновидности командования наступление немцев под Верденом стало полнейшей неожиданностью. Но мгновенного разгрома, конечно, не произошло. Несмотря на ошибку, позиции французов в том районе являлись хорошо укрепленными. Так что, первый удар Третья республика сумела выдержать. Но немцы и не рассчитывали на победу малой кровью. Поэтому на протяжении последующих месяцев они шли и шли в атаку на французские позиции. Штурмовики меняли артиллерию, а артиллерия — штурмовиков. Взрывы снарядов приходили на место ожесточенной рукопашной схватке солдат и наоборот. Участники тех боев вспоминали, что траншеи были в буквальном смысле наполнены человеческой кровью.

Но французы не сдавались. Ценой нескольких сотен тысяч жизней сумели выстоять. Тем самым, план германского Генштаба был сорван. Очень сильно Третьей республике помогли события на Восточном фронте. Особенно Брусиловский прорыв. А финальную точку на плане немцев поставила операция Антанты на реке Сомме. Таким образом немцам пришлось остановить атаку и перейти к обороне уже захваченных укреплений. Дело в том, что в конце октября 1916 года французы перешли в контрнаступление. И в декабре они сумели восстановить картину до начала операции «Gericht».

Среди солдат Третьей республики царили радость и воодушевление. А вот боевой дух немецкой армии был сильно подорван. Вера в победу ослабла. А Верденская мясорубка стала символом всей Первой Мировой войны. В общей сложности обе стороны потеряли порядка миллиона человек, из них более 400 тысяч были убиты. Все эти жертвы, по факту, являлись бессмысленными, поскольку ни Франция, ни Германия каких-либо тактических и стратегических результатов, выгодных для себя, не получили. По легенде, именно во время Верденской битвы французский главнокомандующий Робер Нивель произнес фразу «On ne passe pas!» («прохода нет!»), которая потом преобразовалась в знаменитое «No pasaran!»

Великая стройка

До начала войны, то есть до 1 сентября 1939 года, у Третьего рейха было 57 подводных лодок. Разрешение строить субмарины страна получила лишь в 1935 году. До этого работал Версальский мирный договор, одним из условий которого был запрет Германии делать субмарины. Однако нацистский режим постепенно возвращал позиции, и одним из таких дипломатических успехов стало заключение Англо-германского морского соглашения. По нему подводные лодки признали устаревшим вооружением, и запреты на их производство исчезли.

В июне 1939 года подводный флот Германии возглавил Карл Дениц – выдающийся военный специалист, разработавший концепцию подводной войны. В его распоряжении оказалось огромная сила. Во время Второй мировой войны в составе кригсмарине каждые 2 дня появлялась новая подводная лодка.

Библиография [ править ]

• Буш, Райнер; Рёлль, Ханс-Иоахим (1999). Командиры немецких подводных лодок времен Второй мировой войны: биографический словарь . Перевод Брукса, Джеффри. Лондон, Аннаполис, Мэриленд: Greenhill Books, Naval Institute Press. ISBN 1-55750-186-6.
• Буш, Райнер; Рёлль, Ханс-Иоахим (1999). Deutsche U-Boot-Verluste von сентября 1939 — май 1945 [ потери немецких подводных лодок с сентября 1939 по май 1945 ]. Der U-Boot-Krieg (на немецком языке). IV . Гамбург, Берлин, Бонн: Mittler. ISBN 3-8132-0514-2.
• Грёнер, Эрих; Юнг, Дитер; Маасс, Мартин (1991). Подводные лодки и суда минной войны . Немецкие военные корабли 1815–1945 гг . 2 . Перевод Томаса, Кейт; Магован, Рэйчел. Лондон: Conway Maritime Press. ISBN 0-85177-593-4.
• Кемп, Пол (1999). Уничтоженные подводные лодки — потери немецких подводных лодок в мировых войнах . Лондон: оружие и доспехи. ISBN 1-85409-515-3.

Военная модаТренчкоты, френчи и летные куртки

Видишь на улице модного парня с бородой, завитыми усами и набриолиненной прической, одетого по последней моде в узкие брюки, ботинки и плащ? Это хипстер. А плащ — это тренчкот. Буквально: trench coat — «траншейное пальто», которое выдавали солдатам для защиты от дождя. Оно вошло в моду после окончания Первой мировой. Тысячи солдат, вернувшись с фронта, гуляли по улицам европейских городов в своей военной форме. Не потому, что это было каким-то щегольством — просто зачастую больше нечего было надеть.

Модные пиджаки-френчи также родом именно оттуда. Называются они так не потому, что их носили французские солдаты, а потому что одного популярного английского генерала звали Джон Френч, и он просто обожал кители такого покроя.

Еще одним военным приобретением мира моды стали кожаные летные куртки. В начале XX века практически все самолеты имели открытую кабину, и во время полета летчики кутались в шубы, чтобы не околеть. Но в такой толстой одежде было неудобно управлять аэропланами, и поэтому в самом начале войны немцы придумали наряжать своих пилотов в толстые утепленные кожаные куртки. И сейчас можно надеть такую и щеголять в ней, представляя себя героем-авиатором. Настоящим «Красным Бароном»!

30 июля 1944 года. 12 часов 40 минут. Противолодочный катер РКВМФ «МО-103»

В это время в бухточке поселка Койвисто стоял катер-охотник за подводными лодками МО-103. День выдался солнечный, тихий. Экипаж отдыхал после похода: одни писали письма, другие читали книги, третьи «забивали козла». Командир катера старший лейтенант Александр Коленко оформлял «Боевой листок» – офицер увлекался рисованием.
В 12 часов 40 минут раздался взволнованный голос сигнальщика Вяткина:– Столб дыма в районе дозора!
Одновременно донёсся глухой раскат взрыва.
Все вскочили, как по тревоге: там, в море, нёс вахту катер МО-105. Неужели подорвался на мине?
Из штаба прибежал запыхавшийся матрос: Коленко срочно вызывал командир дивизиона.– «Сто пятый» потоплен фашистской подводной лодкой, – сказал комдив. – Немедленно в море: уничтожьте врага!
Спустя минуты «Сто третий» пришел на место гибели дозорного катера. Кругом плавали обломки, виднелись большие пятна бензина.– Внимательно слушать море, – приказал Коленко гидроакустикам.
Смертельная опасность подстерегала катер: враг находился где-то рядом. «Почему же не заметили следа торпеды? – думал Коленко. – На «Сто пятом» служили опытные, бывалые моряки…»
Несколько часов МО-103 непрерывно вёл поиск, прослушивал глубины, менял галсы и ложился в дрейф. Все матросы, кроме мотористов, пристально вглядывались в поверхность воды…

Пятеро из шести спасшихся с U-250 моряков (слева направо): машинный старшина К-Х Фензен, второй штурман Х. Диркс, командир В. К. Шмидт, штурман Г. Ридель, матрос Р. Чарнке. Кронштадт, 1944 год

Ветер переменКак работали отравляющие газы

22 апреля 1915 года в ходе боев под небольшим бельгийским городом Ипром человечество впервые познакомилось с отравляющими газами. В 17:00, дождавшись подходящего ветра, немцы начали выпускать из баллонов ядовитый хлор, и он, образуя облака желто-зеленого цвета, медленно поплыл в сторону британских позиций. За этими облаками газа наступали германские солдаты с марлевыми повязками на лицах. У англичан не было никакой защиты от хлора, и они стремительно гибли: от газа пострадали около 15 000 человек; около 5000 из них скончались. Во фронте образовалась огромная брешь, но немцы не смогли вовремя воспользоваться преимуществом и организовать масштабное наступление. Из-за переменившегося ветра часть хлора попала на немецкие позиции, и там также пострадало множество солдат.

При вдыхании хлора у пострадавшего начинается першение в горле, кашель и обильное слезотечение. Взаимодействуя со слизистыми оболочками, хлор образует соединения соляной кислоты, которые вызывают страшные ожоги. При вдыхании высокой концентрации хлора человек погибает в течение всего нескольких минут. У него вздуваются вены на лице и шее, возникает ларингоспазм (сужение голосовой щели), который ведет к остановке дыхания — человек теряет сознание, у него начинаются судороги, происходит непроизвольное мочеиспускание и дефекация. Смерть при тяжелых отравлениях наступает в течение 5-20 минут.

Но хлор был не самым эффективным отравляющим газом: он имеет очень специфический запах и яркий зеленый цвет, что позволяло легко его обнаружить. К тому же хлор хорошо растворяется в воде, и поэтому самым простым и эффективным способом защиты от него была обыкновенная влажная повязка на лице. Во время первых химических атак канадцы догадались использовать в качестве фильтров от хлора платки, смоченные собственной мочой. В этом был определенный смысл, потому что аммиак, содержащийся в моче в большом количестве, очень эффективно нейтрализует свободный хлор.

Немцы стали первыми активно использовать отравляющие газы: за хлором последовали более опасные и менее капризные фосген и иприт. От возможности поражать разом тысячи солдат противника не отказались и другие участники войны: к середине 1916 года и страны Антанты, и их противники активнейшим образом использовали отравляющие газы, все время совершенствуя способы их доставки. Именно тогда появились химические снаряды, минометные мины и даже авиабомбы, начиненные порошкообразными ядовитыми веществами.

Для противодействия газовым атакам очень быстро появились противогазы самых разных типов, которые были призваны защитить органы дыхания. Помимо моделей для защиты людей, были также разработаны и противогазы для лошадей и собак. Но противогаз не мог полностью решить проблему: такие газы как иприт и фосген воздействовали не только на органы дыхания, но и на все открытые части тела, вызывая ужасные язвы и ожоги, которые заживали в течение нескольких месяцев.

В ходе Первой мировой войны от действия боевых отравляющих веществ пострадали больше 1 500 000 человек, около 100 000 из них погибли. Немудрено, что гуманистическое человечество решило отказаться от применения боевых отравляющих веществ: в 1925 году была подписана знаменитая Женевская конвенция, запрещающая применение ОВ в боевых действиях. Однако эпизодически отравляющие вещества продолжают напоминать о себе в различных войнах и конфликтах — всегда найдется достаточно беспринципный человек, дающий санкцию на их применение.

Случай на фронте

В своей книге Mein Kampf, вышедшей в 1925 году, Адольф Гитлер критиковал кайзеровскую военную пропаганду, которая, по его словам, выставляла «английских Томми» торгашами, неспособными воевать. На самом деле, как считал Гитлер, дело обстояло совсем не так.

«Уже после нескольких дней боёв все наши парни начали отлично понимать, что все эти шотландские солдаты, с которыми нам теперь приходится сталкиваться, далеко не похожи на ту карикатуру, которую рисовали в наших юмористических листках, да и в наших военных сводках, печатавшихся в газетах», – писал будущий фюрер.

Эти строки, отдающие дань уважения английским солдатам, были навеяны личным опытом Гитлера.

28 сентября 1918 года близ городка Маркуэн в Северной Франции немцы подверглись штыковой атаке англичан. Когда бойцы 5-го пехотного полка герцога Веллингтона прорвались в траншеи противника, немцам пришлось отступать на другую линию. 29-летний ефрейтор Адольф Гитлер выбрался из своего укрытия и попытался быстро ускользнуть от нападавших. Но он замешкался, так как сильно хромал в тот момент. Почувствовав опасность, Гитлер обернулся и увидел молодого британца, который целился ему в спину из винтовки Lee Engfield. Немецкий ефрейтор не хотел умирать, и это, по-видимому, читалось у него на лице. Встретившись глазами с Гитлером, англичанин сжалился и опустил ружьё. Гитлер кивнул ему в знак благодарности и бросился догонять своих.

18 часов 30 минут. Подводная лодка «U-250»

После потопления МО-105 на самом малом ходу под перископом U-250 вышла на середину фарватера с целью установить возможное передвижение судов в связи с ожидаемым десантом. Капитан-лейтенант Шмидт наблюдал и за катерными тральщиками, производившими траление неподалёку. Однако ему пришлось отказаться от попытки атаки из-за их переменного курса. Через шесть часов Шмидт увидел приближающийся «малый охотник». С этого момента стало ясно, что началась погоня.
Следуя переменными галсами, советский катер загнал подводную лодку на мелководье, и U-250 оказалась в западне. С моря её ожидал советский катер, а со стороны берега – камни и мелководье. Капитан-лейтенант Шмидт подошел поближе к берегу и на глубине чуть более 30 метров положил лодку на грунт. В интересах скрытности на лодке выключили почти все механизмы, в отсеках тускло горели лампы аварийного освещения. Вскоре стало трудно дышать, так как заканчивался запас воздуха. К тому же истекал срок очередной зарядки аккумуляторных батарей. Но время работало на Шмидта: чем ближе к вечеру, тем больше шансов на спасение. С наступлением сумерек лодка оторвалась от грунта и на самом малом ходу стала уходить на северо-запад. Может быть, Шмидту и удалось бы вырваться из Выборгского залива, если бы совершенно случайно лодку не обнаружили с катерного тральщика…

Конец успеха

За весь период войны немецкие подводники потопили 2603 боевых кораблей и транспортных судов союзников общим водоизмещением 13,5 миллионов тонн. В том числе 2 линкора, 6 авианосцев, 5 крейсеров, 52 эсминца и более 70 военных кораблей других классов. Жертвами этих атак стали свыше 100 тысяч военных и торговых моряков союзного флота. Самой результативной следует признать группу подлодок West. Ее субмарины атаковали 10 конвоев, потопив при этом 33 корабля общим тоннажем 191 414 брт. Эта «волчья стая» потеряла только одну субмарину – U-110. Правда потеря оказалась весьма болезненной: именно здесь англичане нашли шифровальные материалы для военно-морского кода «Энигмы». Даже в конце войны, осознавая неизбежность поражения, германские верфи продолжали штамповать субмарины. Однако все больше подлодок не возвращались с заданий. Для сравнения. Если за 1940–1941 годы было потеряно 59 субмарин, то в 1943–1944 годах их число уже достигло 513! За все годы войны союзными войсками было потоплено 789 немецких подлодок, в которых погибло 32 000 моряков. С мая 1943 года эффективность ПЛО союзников заметно возросла в связи с чем Карл Дёниц был вынужден увести подлодки из Северной Атлантики. Попытки вернуть «волчьи стаи» на исходные рубежи успеха не имели. Дёниц решил дождаться ввода в строй новых подлодок XXI серии, однако их выпуск затянулся. К этому времени союзники сосредоточили в Атлантике порядка 3 тысяч боевых и вспомогательных кораблей и около 1400 самолетов. Еще до высадки десанта в Нормандии они нанесли подводному флоту Германии сокрушительный удар, от которого он уже не оправился.